Ливень…
Ливень загнал нас в гамаки на малоке (сооружение на сваях как правило круглой формы), где мы растерзали на «я читал/я не читал» книжку «Чапаев и Пустота» Пелевина путём разрывания её как тряпки на несколько частей и погрузились в мир познания себя.
Валяясь с чтивом, куря и отмахиваясь от редких в этот час комаров, мы лишь изредка вставали чтобы отлить с высоты двух метров в окружающее нас болото, в которое превратился прибрежный амазонский лес.
До этого, расстреляв по местным обезьянам все запасы патронов принимающей индейской семьи и заодно почистив ветхий дробовик, мы изнывали от безделья в ожидании начала церемонии аяхуаски. Церемония была торжественно назначена на 9 вечера.
Ещё до этого мы ходили мыться к ручью, петляющему по лесу в пятидесяти метрах от молоки. Наступив резиновым сапогом в толстый слой листьев под прозрачным слоем коричневатой воды я вспугнул колонию жуков-плавунцов, каких-то ящериц, червей и прочей беспозвоночной живности, которая бросилась наутёк… Испытывать судьбу не хотелось и я благодарно воспринял просьбу Яна сходить за гелем для душа….
Ещё за долго до этого, мы совершили восьмичасовой бросок на спидботе от города Iquitos (Икитос) по речке Rio Maranon, потом по Rio Ucayali до нашей цели — речушки со сложным названием Rio Aucauacu, недалеко от границы с Бразилией.
Не буду расписывать подробно, как уже в полной темноте у наших лодочников наебнулся прожектор.
Не буду разукрашивать прелести амазонской ночи +30 и 120% влажности без единого ветерка.
Когда на включенный внутри лодки китайский фонарик слетается вся шобла крылатых тварей из окрестного леса. Начиная от мотыльков с кулак, заканчивая комарьём и мошками. Рядом с лодкой так же что-то заплескалось, после того как мы отлили за борт, синхронно балансируя на краю носа и кормы…
Не буду рассказывать подробно, как растерзав прожектор и так его не починив, наши бравые аборигены поплыли по речке малым ходом, освещая путь впереди всё тем же китайским фонариком.
Кто был на Амазонке, наверное видел какой и в каком количестве топляк плывёт с верховьев… Иногда вместе с висящими на ветках яблоками…
Я не хочу подчёркивать то обстоятельство, что через несколько минут после отплытия с места вынужденной остановки начался дикий ливень. Такой, что вода полилась через швы, которым был прошит тент, опущенный сразу как начался дождь.
Однако отмечу, что ливень имел некоторые плюсы:
— во-первых молнии. Которые сверкая непрерывно освещали нам путь лучше умершего прожектора.
— во-вторых. Это обстоятельство заставило наших лодочников двигаться быстрее. Полным ходом.
И всё бы было бы ничего, если бы в один прекрасный момент молнии засверкали реже, а водитель спидбота в ответ на это не снизил скорость.
Что естественно при вождении вслепую, первое бревно ударило прямо в нос нашей посудине.
Лодка подпрыгнула.
Второе завершило начатое первым — протаранив днище, сломав пару шпангоутов и позволив воде беспрепятственно проникать внутрь нашей посудины.
Я говорю: Слава Богу, что второе бревно не попало в то место, где я устроил себе лежбище из спасжилетов и слава Богу, что не было третьего бревна.
Ян спал на мешке с подушками и одеялами, поэтому что-то понял лишь когда из под него это всё выдернули чтоб не намокло…
Суета и крики на испанском «ёб твою мать» были покрыты русским языком: на борту находилась дорогая фотоаппаратура.
Скинув своё хозяйство в непромокаемый мешок, мы общими усилиями на малом ходу причалили к отвесному глинистому берегу в камыши.
Так как лодка быстро наполнялась водой, то вычёрпывать её приходилось и нам…
Устроители нашего путешествия за аяхуаской (стоимостью 1000 американских долларов с носа) посовещались и вынесли вердикт — выползаем на берег, откуда нас эвакуирует другая лодка за которой пошлют гонца в ближайшую деревню.
Высадка на скользкий глинистый берег под проливным дождём, который не просто капает — он поливает тебя как тысячи писающих мальчиков — это тема видеофильма из серии Discovery: Global fucking.
Однако вода поднялась вровень с бортами лодки.
Сняв обувь и засучив штаны, мы погрузили ноги в мягкую кашу прибрежной отмели и прочавкали к сухому месту в нескольких метрах выше нас.
Берега речки-Амазонки глинистые и крутые. Поэтому картина взятия высоты двумя гринго замотанных в полиэтилен, на четырёх конечностях, в окружении хлестких струй воды была очень экзотична.
И что может быть экзотичнее в этих местах?
Разве только нападение крокодила: дамы визжат, а храбрые мачо рвут ему пасть.
Однако крокодилов в Южной Америке нет. Тут только кайманы, что на время ненастья спрятались в тину…
На душе было просто и спокойно: наши вещи, упакованные в непромокаемые мешки, шерпы отнесли под навес из соломы невесть откуда взявшийся. Лодка, окончательно наполнившаяся водой, исчезла за пеленой дождя.
Мы сели под навес и прикинули, что для полноты острых ощущений не хватает колбасы, самогона и сухих сигарет.
О чём была написана записка на клочке туалетной бумаги, которой мы везли в изобилии.
Меня это обстоятельство с самого начала удивило — уж не срать ли мы едем за 325 км?
Эта записка была запечатана в пустую бутылку из под минералки и брошена подальше в речку — так…. на всякий случай.
Через некоторое время. Время достаточное для приведение в порядок одежды, обуви, ног, рук, головы и т.д.(усиленные и направленные вниз струи воды льются с соломенного навеса, как из душевой лейки GROHE), подъезжает лодка из ближайшей деревни.
Оказывается нам крупно повезло: деревня находилась буквально в паре километров — Requena.
Лодка-долблёнка отличается от своих собратьев — малых плавательных приспособлений — тем, что выдолблена из цельного ствола дерева. Не имеет киля и легко переворачивается нафиг. Широко используется местными индейцами для коротких (не более 50 км) путешествий по речкам Амазонии.
Управляется как правило одним человеком, сидящим на корточках на носу лодки.
В нашем случае, лодка была двухмоторная, так как предстояло плыть вверх по течению. Один индеец с веслом сидел спереди, другой с мотором от газонокосилки сзади. Посередине лежали наши вещи, закатанные в непромокаемые мешки. Там же разместились мы и два наших проводника (один был переводчиком с испанского на местный кечуа). Все накрылись полиэтиленом. Легли на дно, чтоб не поймать головой торчащие с берега сучки и толстые ветки, доверившись индейцам кечуа…
Через 10 минут сквозь моросящее марево возник освещённый силуэт: металлический понтон на берегу, от него десяток глиняных ступеней вверх и первая постройка — бар. Несколько пьяных индейцев при входе.
Нет времени на трубку мира. Мы проносимся мимо по направлению указываемым нашими проводниками. В руках фонарики — на улице темень.
Ливень утих, но ещё не закончился.
Одежда промокла насквозь, но пригрета телом и не вызывает дискомфорта.
Неудобно, что кожа очень чешется. Поэтому хочется побыстрее попасть в душ.
Около одного из тёмных домов мы остановились. Наше сопровождение долго колотило ногами в дверь.
Через некоторое время из-за двери послышался скрипучий голос, который (как я понял без переводчика, по интонации) послал всех кто стучится в такой час и в такую погоду на хуй.
Впрочем, наш переводчик с кечуа перевел: «Все о’кей, нас ждут». После чего с разбегу ударом ноги снёс дверь с петель…
Электричества внутри нет.
Человек, которого мы отыскали в темных закоулках хостела зажёг несколько свечей и даже предложил еды:
- Что будете на ужин?
- А что есть?
- Есть тунец.
- Отлично, будем кушать тунца.
«Тунец» оказался консервной банкой, которую пришлось открывать тупым мачете путём разрубания её пополам. На гарнир подали пару луковиц и галеты.
-Хозяйка приболела», — посетовал старик.
К слову вместо стола использовалась полка в общем коридоре.
Мы сняли с себя промокшую одежду, складывая её прямо в коридоре на принесенные стулья. Старик снова появился с полотенцами и показал нашу комнату: 5 кв. метров ободранных стен и две солдатские койки без одеял.
-Однако!…
И тут нам предоставили экстра’с: добавочную простынь.
Душ.
Отдельное помещение в конце коридора.
У нас в руках свечи.
В помещении журчание.
При свете свеч: несколько дверей, за которыми кабинки. В кабинке бочка. В бочку сверху льётся по водосточной трубе дождевая вода.
Заходишь в кабинку. Ставишь свечку. Берёшь черпак из бочки. Поливаешь себя водой. Намыливаешься. Поливаешь себя водой…
Пока я сворачивал на бок дверь одной из кабинок, Ян уже приступил к водным процедурам.
— У меня из бочки кто-то выскочил и уполз в сливное отверстие — сообщил он глухим голосом.
— А на кого похожий и какого размера — спросил я, догадываясь об ответе.
— Сантиметров 20 и похож на большого червя или маленькую змею.
Желание мыться пропало и мы использовали все запасы питьевой воды из пластиковых бутылок, выливая их на себя
Впрочем, я утомил(ся) рассказывая о несущественных деталях нашего путешествия к аяхуаске. И я упустил нить и цель этого повествования, которое верно отражено в названии этого топика. Именно дыхание и именно жопой.
Почему вы поймёте позже, когда мне надоест эта писанина, из-за которой я трачу своё драгоценное время в течении которого мог бы заняться чем-нить приятным или полезным.
Ходят слухи о том, что я пытался сделать себе татуировку человека-леопарда. Да Так оно и было. Однако неточно указывается место, где эта мысль пришла мне в голову. Это случилось уже на месте… В конечном пункте нашего путешествия. Там, где звёзды не уходят с небосклона… Где царит вечность и тучи злобных комаров
Там, где мы сейчас лежим в гамаках на молоке в ожидании церемонии по превращению наших тайных мыслей в материю.
Знаете как эту церемонию описывают профессионалы турбизнеса?
-Таинство…
Да, вашу бабушку!
-Таинство…
Вот и сейчас, одним глазом вижу как наш шаман сидя на корточках, долбит аяхуаску дубиной, превращая обычную в этих краях лиану в мелкие щепки.
Затем укладывает слой щепы в кастрюлю, а сверху засыпает листьями, которые принёс с собой. Кстати, кто скажет — что за листья. Уж не лаврушка точно…
Шамана мы взяли с собой в той самой деревне. Поэтому не удивлюсь, что наше кораблекрушение было подстроено аяхуаской…
Ещё не зная, кто он, я принял в тот вечер в хостеле от него дар: пол бутылки пива (после обильного ланча с тунцом и луком хотелось пить, а воду мы вылили на себя).
Пока Ян смаковал огрызок сигары, сидя в кресле качалке под жестяным навесом в который колотили редкие и крупные капли дождя, я закрыл глаза и старался настроится на космическую волну.
Итак, шамана мы взяли на борт в индейской деревне.
Ладно уж.
Придётся скомкать сюжет и объяснить присутствие слова жопа и дыхание в данном посте (я не зря заметил, что это слово не косвенное, а прямое. Дыхание жопой практиковалось индейцами амазонии и описано несколькими миссионерами, которых потом сожрали в сыром виде даже без соли).
Не подстрелив ничего из движущегося в кронах деревьев и прочитав книжку до места где Петька с Чёрным Бароном путешествуют среди костров Внутренней Монголии, мы порядком подзадолбались курить бамбук.
И тут появился ОН…………………
ОН появился совершенно внезапно…
Как ураган, но тихо и без слов «буэнас диас» так как не знал по-испански ни хуя.
Это был индеец из племени «люди-леопарды».
У него была татуировка клыков леопарда и я сразу же понял
— Я всегда мечтал стать человеком-леопардом!
Во-первых я люблю кошек и у меня есть кот Матвей.
Во-вторых я купил в Икитосе шкуру леопарда, которую спёрли где-то при перелётах в Боливии
В-третьих…. забыл, но всё равно хочу стать человеком-леопардом…
ОН был не один.
С ним пришла его жена и его сын.
Как нам сказал шёпотом проводник, нам очень повезло так как индейцы из племени человеки-леопарды очень настороженно относятся к чужакам-гринго и описанные в СМИ контакты можно сосчитать по пальцам одной отрубленной руки.
На нём была обычная для индейцев этих мест одежда: рваные джинсы, майка и резиновые сапоги на ярко жёлтой ребристой подошве (видимо чтобы отпугивать кайманов).
Они направлялись в деревню, чтобы пополнить запас патронов путём натурального обмена на золотые самородки, которые находились в кожаном мешочке весевшем на шёлковом шнурке на поясе индейца.
-Я хочу стать человеком-леопардом, — сказал я нашему проводнику.
-Тогда тебе придётся сделать татуировку как у него.
-Я согласен.
Наш проводник через переводчика спросил о моём желании у человека-леопарда.
Тот помолчал.
Посмотрел на меня и сказал, что он может провести одну церемонию, по результатам которой он может сказать — подхожу ли я им, человекам-леопардам, или не подхожу.
-Какая церемония?, -спросили мы в один голос
Проводник замялся.
-Дело в том, что у индейцев этого племени существует один старый обычай.
Перед тем, как идти на охоту, для повышения чувствительности органов обоняния, осязания, слуха и зрения, они задувают друг другу в жопу через трубочку особый порошок…
-Ни фига себе!
-Я не хочу быть человеком-леопардом…
-То есть не хочу чтобы мне в жопу задували какой-то порошок!
Проводник поговорил через переводчика с индейцем.
-Ок, джентельмены. Индеец готов заменить процедуру задувания порошка в жопу, выстрелом в нос.
Выстрел !
В нос !!!
Определённо, чтобы стать человеком-леопардом надо было пройти через все круги ада.
Жалко жопу, но ещё более жалко глаз — вдруг индеец промахнётся. Боюсь, что страховка от Банка Москвы, что всегда при мне не покроет даже вставку стеклянного глаза (надо же подобрать по цвету роговицы, а у меня редкий цвет: от бирюзово-зелёного до болтно-зелёного, в зависимости от кондиции и погоды на улице).
Проводник успокаивает, что индейцы из племени человеки-леопарды не промахиваются. Звучит несколько зловеще, но назвался груздем — полезай в кузов!
И тут мне в голову приходит блестящая идея — у меня ведь есть солнцезащитные очки!
Надев их перед выстрелом я спасу глаз!…
-Итак, господа. Мы готовы!
Индеец торжественно кивает головой. Татуированные клыки совершают дугообразные движения в такт голове.
Всё семейство поднимается с места.
В сторону откладывается журнал Плэйбой, который читали сыну индейца дабы он впал в анабиоз и не клянчил еду, которой уже почти не было…
Я не сообщил, что перед церемонией аяхуаски нельзя кушать?
Мне об этом рассказывали ещё задолго до поездки. Может кто и помнит в форуме.
Так вот почему нельзя есть — в целях экономии принимающей стороны.
Но есть не очень то и хотелось.
Мне хотелось стать человеком-леопардом.
Судя по тоскливому взгляду Яна, ему хотелось оказаться в джакузи или на худой конец в ванной наполненной тёплой водой.
Семейство тем временем встало гуськом выбираться из малоки: впереди мальчик, далее жена, потом глава семейства. В поднятых руках они держали кусок плёнки от дождя. Так вот они и исчезли под струями дождя. Так же внезапно, как появились.
На вопрос: куда и когда, нам было сказано ждать.
Я предположил, что пошли они в лодку за плевательной трубкой и стрелами, которыми должны будут в ближайшем будующем поразить мой нос.
А почему после жопы возник нос? Могло быть всё гораздо хуже
Томительное ожидание сменилось возбуждением, когда наконец из серого марева амазонских сумерек вынырнул человек-леопард.
Теперь он был один. Рядом с мешочком, содержащим золотые самородки у него на поясе покачивалась кожаная бутылочка.
-Там яд курары — сообщил Ян с видом знатока.
-Откуда ты знаешь?
Ян красноречиво поднял глаза вверх.
-Аааа…
Человек-леопард насухо вытерся нашим полотенцем. Помассировав себе пальцы ног и почесав пах он высунулся из малоки и сорвал растение, напоминающее лист алое.
Рассматривая нас и улыбаясь редкими зубами он начал скручивать этот лист как катают косяк, но не ровно, а по диагонали, так что получалась не самокрутка, а удлинённая трубочка (её тоже спёрли — сейчас перетряхнул весь рюкзак в её поисках)…
Конец листика был перевязан суровой ниткой и после этого человек-леопард открыл заветную бутылочку.
Я нацепил очки и заглянул индейцу через плечо…
-аааа… это просто порошок какой-то, а не яд курары на стрелке. Фигня всё это. Разводилово…
Но надо было держать марку. Было понятно, что имел место неправильный перевод с индейского на русский путём транслирования через испано-английский. Слово «дунуть» было транслировано как «выстрелить».
Однако отступать было некуда, хотя сам факт превращения из обычного хомо-сапиенс в человека-леопарда для меня как-то увял и съёжился.
А дальше была сама церемония, посвящение и татуировка клыков невидимыми чернилами.
Так что сбылась моя мечта:
Теперь я — человек-леопард…
Рассказывать об этом не буду.
Зачем?
Ведь для того, чтобы стать человеком-леопардом надо просто перебороть себя и стать им.
Дальше нас ждала церемония аяхуаски.
