Ребята! Вы не представляете — как красиво звёздное небо на Амазонке!
Вы просто не сможете это представить. Ради этого стоит сюда приехать хоть раз.
Я смотрел.
Я провожал небо, похожее как золотое руно, на соболиные меха, на какую-то невероятную картину, волей художника растянутую над головой всё время, пока старенький фиат вёз меня и ещё пожилую пару из Боготы от места парковки в дальней деревне до города.
В городе уже не то.
Город забил светом и картина потускнела.
А как было красиво, когда мы вышли из малоки (хижина для проведения церемоний, построенная в лесу) и просто стояли на неподвижном воздухе задрав головы.
Какое-то безумие. Какая-то тяга воспарить и лететь к ним, к звездам.
Звёзды.
Они здесь неподвижны.
Они не мерцают как в наших широтах. И такое впечатление, что ты уже в космосе и звёзды рядом. До них можно дотянуться. Их можно потрогать.
Я испытал чувство беспричинного счастья, когда ехав на заднем сидении старенького фиата, запрокинув голову смотрел в небо. И улыбался. Просто без причины.
Я был здесь и сейчас.
И мне было очень хорошо.
Пусть весь искусан комарами.
Пусть мокрый и вонючий.
Пусть небрит и в щетине на лице застряла табачная и пыль коки.
Просто я ощутил себя частичкой этого большого мира, под названием Вселенная.
И мне хорошо…
Путь к малоке был долог и тернист. Мне подумалось даже, что это специальное испытание для тех кто хочет чего-то получить в жизни. Ведь когда приносят на блюдечке с синей каёmoчкой, становится неинтересно. Подумайте, неужели людям, которым все достается путём звонка в колокольчик или нажатия клавиши или кнопочки «кайфово»?
Может они думают, что всё заебись и жизнь удалась, ан на самом деле фиг.
Дорога. Вернее это была тропинка.
Тропинка петляла в амазонском лесу.
Вышли мы, припарковав машину у дома каких-то знакомых наших гидов (две девушки из турагенства), когда солнце ещё только начало садится.
Шли четверо. Впереди Сандра, потом Олег, потом я и замыкала шествие племянница Сандры — Роза.
Пройдя по деревенской улице мы углубились в лес.
На нас была обычная одежда, только шлёпанцы заменили на сапоги.
Мы покупали в агентстве этот трип, как поездку к шаману на церемонию аяхуаски. Программа должна быть следующей (насколько мы поняли испаноговорящих девушек):
— едем на машине из Летиции 25 км
— потом топаем пешком по сельве около 20 минут
В моём представлении это была обычная прогулка по амазонскому от маркированному лесу. Впереди проводник с мачете, сзади проводник с двухстволкой…
Перед выездом пошутили, что надо бы захватить с собой чучуасы. Девчонка метнулась в магазин и вернулась с бутылкой кашасы Corote (мы всегда очень много о кашасе говорим).
Ещё взяли несколько бутылок воды, а так же галеты и консервированные сосиски…
Выехали, прихватив с собой пожилую пару из Боготы.
Девчонки впереди на мотобайках, мы сзади на стареньком фиате.
Проехав около 40 минут по узкой бетонке, мы остановились в деревне.
Пройдя через заброшенный огород, мимо троицы обдолбанных кокой индейцев, заходим во двор одного из домов.
Во дворе малока. Внутри силуэты. Заходим.
В малоке на земляном полу сидит на первый взгляд абсолютно пьяный человек, с голым торсом. Перед ним на земле стоит пара плошек и кучка сушёных листьев коки.
Человек сидит на корточках поддерживая равновесие свесившимися до земли руками.
Приглашает сесть.
Его взгляд скользит как шайба на льду, причём вместе с головой, так как глаза остаются неподвижны.
— Вы откуда? — спрашивает пожилую пару.
— Мы из Боготы
— Что вы хотите узнать
— Ну.. мы… это как культурная программа у нас….
— Что вы хотите узнать? Почему вы волнуетесь?
Женщина признаётся, что у неё рак.
— А это кто, алеман?
— Нет, это мой спутник.
Шаман берёт ветку коки и затягивая заунывную песню без слов проводит по рукам женщины сухими листьями. Делая какие-то пасы.
В это время я подаю голос, спрашивая Олега, который больше разбирается в испанском, что там такое происходит.
Шаман замолкает и смотрит на нас как баран на новые ворота, переводя взгляд пьяных и неподвижных глаз с меня на Олега.
— Гринго?
— Нет, мы русо туристо. Москва…
— А… у меня до этого не было русских.
Пауза. Смотрит на Олега
-Ты….. (угадывает)
Пауза. Смотрит на меня
-Ты… (видимо тоже угадывает, так как я про себя не знаю, что я такой)
А ещё добавляет сразу про двоих:
-Вы оба — пьяницы и бабники.
Мне нравятся женщины, но так чтоб бабником обзывать — это перебор…
Да и пьяницей можно назвать с большим натягом.
Мы тут вообще в джунглях на соки перешли как-то…
Народ вокруг веселится.
Возможно, что был неправильный перевод и шаман сказал что-то не так. Но местные веселились очень сильно (в малоке находилось ещё несколько человек, туристы из Испании и Колумбии, которые пришли до нас).
Спрашивает у Олега:
-Зачем ты пришёл сюда?
Олег смотрит на меня вопросительно.
У меня на ремешке висит фотоаппарат с внешней вспышкой.
Сильно давит на шею. Поправляю его и предполагаю:
-Скажи, что мы туристы и просто любопытно
-У тебя есть вопросы ко мне. Что-то со здоровьем? Спрашивай…
Олег отвечает, что всё вроде нормально.
-А у тебя какие вопросы ко мне?
У меня вопросом много, но сформулировать по-русски не могу, а тут ещё по-испански надо выразится.
Отвечаю просто, что хочу быть шаманом.
Шаман покачивается и поднимает на меня глаза. Глаза при ближайшем рассмотрении оказываются не пьяные.
Смотрит и опускает глаза. Ни чего не говорит.
Потом обращается к больной женщине и после не обращает на нас никакого внимания.
Сандра показывает, что надо идти.
Выходим, садимся в машину, съезжаем с бетонки на просёлок и едем ещё километров 10 по велосипедной дорожке.
Хутор. Несколько домов и банановые заросли.
Оставляем машину у дома каких-то знакомых и идём далее пешком в сельву.
Смеркается. Дорога из широкой тропинки, где мы шли парами превратилась в звериную тропу с торчащими корнями, поваленными деревьями и чавкающей грязью под ногами.
— Будешь кашасу?, — Сандра протягивает мне бутылку.
— Не откажусь, — а сам думаю что это странно, перед церемонией аяхуаски предлагать спиртное.
Пробую — вполне марочный вкус.
Закрываю и прячу в карман.
Первое препятствие: небольшая речка и через неё переброшено бревно. На сапогах слой глины. Бревно тоже не сухое и по нему до нас прошлось немало человек, судя по слою глины, по которому скользят подошвы сапог.
Хорошо есть перила в виде жердин, брошенных на рогатины, воткнутые в воду.
На середине бревна в перилах не хватает одного пролёта. Девушка легко балансируя проходит путь и ждёт нас на той стороне.
Я замедляюсь и стою покачиваясь на бревне, держа за кончик остатки перил. Вот как мозг устроен: были бы перила, не балансировал бы так. Просто шёл бы опираясь одним мизинцем….
Не решаюсь шагнуть дальше: под ногами метра два пустоты, далее мутная речка. Наверняка с пираньями и пиявками, да ещё фотоаппарат оттягивает шею.
Отпускаю опору и балансируя одной свободной рукой и другой рукой с пакетом с лежащими там шлемами и водой (отобрал у Розы, что тащила его от машины). Несколько шагов и уффф! — снова перила.
Через болотца переброшены небольшие слеги. Оступаешься — проваливаешься по колено в болото. Слеги елозят по ногами и норовят разъехаться. Опять мостик из брошенного через речку бревна.
Хорошо, что перила целы.
Стемнело. Из света только мобильный телефон Сандры. Она уверенно идёт по тропке, перебирается через мостики… Ну это вполне предсказуемо: она родилась здесь и водила в малоку не одну сотню людей.
Воздух в лесу застыл.
Душно. Пот застилает глаза.
Чавкаем по раскисшей глине. Нас провожает хор щёлкающих лягушек, пение ночных птиц и скрип цикад.
Впереди мелькает синий огонёк — мобилка Сандры.
Идём гуськом. Я периодически останавливаюсь и жду Розу — она как то медленно идёт.
Опять мостик через речку. Состоит из нескольких тонких стволов. Перила отсутствуют. Темно, мобила не освещает всё пространство мостика. Иду наугад, балансируя руками. В какой-то момент теряю равновесие и падаю в реку, но не долетаю до неё успев ухватиться за бревно руками и повиснув, опираясь на него грудью.
Фотоаппарат цел. Пытаюсь подтянуться и занести ногу на бревно, от натуги издаю компрометирующий звук. Этот звук разносится по округе…
Далее наше путешествие сопровождается хохотом до самой малоки. А пока девчонки падают на том берегу корчась от смеха, а меня самого разбирает смех и я им кричу по-русски чтоб замолчали, а то я точно свалюсь с бревна в реку.
Самого душит приступ смеха. Сажусь на бревно, потом осторожно встаю на ноги и уже благополучно добираюсь о берега.
Тропинка упирается в тупик: мостка впереди нет. Вернее он был, но сейчас отсутствует. Посередине речки торчит несколько жердей. А там, на том берегу уже слышно пение и слабые огоньки свечек — там на том берегу малока.
Девчонки пытаются найти обход, но вдоль берега нет никаких следов.
Что делать?
Идти обратно? В кромешной темноте, по скользким брёвнам и чавкающей почве влажного леса?
Это когда цель на том берегу и уже почти достигнута?
Я ломаю молодое деревце и меряю глубину, а главное дно.
Дно вроде как твёрдое. Глубина примерно по грудь. Сползаю с берега в воду в сапогах.
Начало бодрит: воды по пояс. Щупаю ногами дно. Вроде как что-то твёрдое — на дне лежат брёвна утонувшего мостика.
Темень кругом. Впереди в воде торчит кол. Дотягиваюсь до него и использую как щуп для определения глубины и вязкости дна. Одной рукой держу фотоаппарат над головой. Оступаюсь и проваливаюсь под водой в вязкую субстанцию. Чуть не потеряв сапог возвращаюсь в исходное положение. Несколько метров по затопленному бревну по грудь в воде и вот он берег.
Вылезаю.
С той стороны светят мобильником. Кладу вещи поблизости, снимаю сапоги выливая из них воду. Оставшись в шортах, нащупываю бревно, уходящее в воду и пытаюсь его подвинуть ближе в противоположному берегу. Кидаю Олегу кол. Тот используя мой опыт переправляется по воде быстрее. Стоим на берегу, ждём девчонок. Те тоже начинают переправу.
Одна держит в зубах мобилу, освещая путь. Держимся за руки. Я держу Олега, он протягивает руку вперёд. Девчонки поступаю так же. Русло речки сокращается таким образом на три-четыре метра.
Сейчас вот вспоминаю — а ведь не думаешь в такие моменты не о гадах в реке или гадах на берегу… А ведь не в Подмосковье переправлялись же.
Ядовитые и больно кусающие муравьи, пауки, змеи, пиявки, пираньи — всё это присутствует здесь…
Рубикон пройден.
Выходим к малоке.
Вокруг темнота.
Внутри малоки горят несколько свечей. Вдоль стен малоки лавки, за лавками висят гамаки.
Люди посередине малоки размером метров 20 на 10 пляшут взявшись за руки. На ногах у них ожерелья из сушёных амазонских орехов, что издают звуки похожие на звуки маракасов.
Пока ничего не понятно.
Темно.
Садимся на лавку.
Подходят люди. Что-то спрашивают.
Не понятно. Что за церемония аяхуаски, когда кругом вертеп с дикими плясками и воем десятков людей.
Туристов нет. Пляшут местные.
Сандра говорит, что плясать будут до утра.
Пьют для тонуса чичу (алкалоидная настойка типа клейстера с консистенцией пережёванных бананов). Жуют каку (кака представлена переработанными в кашу листьями).
Пляшут, вгоняя себя в транс погремушками на ногах и палках, а так же пением.
Издали это смотрится как сатанинская сходка.
Подводят к шаману. По физиономистике он мне нравится. Доброе лицо. Простой человек. Открытый. Не обкуренный как первый, встреченный до.
Проводит церемонию ну-ну (задувание смеси мельчайших порошков табака и трав через трубочку в нос), даёт испить чичи.
Периодически подбадривает танцующих одобрительными энергетическими криками…
Я быстро осваиваюсь и происходящее уже не кажется чем то диким и бессмысленным.
Всё подчинено какому-то неведомому мне порядку.
Танцуют.
Потом отдыхают.
Когда танцуют, то не налетают на стоящих или сидящих на лавках. Часть тех, кто натанцевался ложится в гамаки и отдыхает, чтобы через какое-то время снова выйти в круг.
Фотографирую.
Прикладываюсь к кашасе (чичу пить не могу — брезгливо очень).
В какой-то момент выхожу на улицу.
Боже!
Какая красота!
Какое небо, просто обалдеть. Смотрю задрав голову не отрываясь.
Я сейчас здесь.
В амазонской глуши.
Я не фига не понимаю, что происходит.
Не фига не понимаю, что говорят мне или не мне, но мне так офигительно, что я сейчас здесь и я сейчас…
Просто нет слов.
Вот ради этих чувств и стоит путешествовать. Терпеть, превозмогать, терять и находить….
Это наше путешествие с кашасой в руке.
Не подумайте буквально. Думать буквально удел ограниченных.
Кашаса — это наш символ.
Кашаса это наше знамя.
Знамя путешествия ради впечатлений, а не ради галочки или записи в список.
Это открытие себя и открытие других.
Боже!
Как красив этот мир!
Я люблю всех вокруг…
Написано по горячим следам, с ошибками, голодным и грязным Винским Сергеем, который оставил Олега в малоке и вернулся в Летисию, чтобы написать, поделиться виденным и пережитым.
Своими эмоциями.
Надеюсь, что хорошо получается?
Сейчас в душ и на поиски еды.
В Летисии ночь.
В Табатинге может быть найду кусок мяса.
Завтра путешественники с кашасой в руке улетают в Манаус, а оттуда в Рио, где последний раз искупавшись в Атлантическом океане путешественники с кашасой в руке разъезжаются по домам, оставляя частичку себя и забирая большой большой рюкзачище впечатлений, эмоций и чувств…
Виват!
